Здравствуйте. Решил запостить здесь короткую зарисовку в прозе. Зарисовка повествует о моём детстве, проведённом в военных городках и гарнизонах Узбекистана. Время - 1988-1989 гг.
Советским лётчикам и десантникам посвящается
Einmannpackung
(combat ration)
Typ II - гласит надпись на серой картонной коробке.
Мне его подарили. Вот буквально сегодня подарили. Просто так. Безвозмездно. Решил себе забацать армейский ужин.
Решил. Забацал. Вкусно бля. И подумалось: армия. Во у них армия! Вот у них...
А твоя армия? Где твоя, твоя армия?
Не служил... А армия была... Вот так сложилось: в рядах доблестной и непобедимой не был, а армия всё равно была. Были военные городки в пахнущем соляркой и подгнившими дынями, Узбекистане, занесённые белым песком по самые подоконники. Бесконечные взлётные полосы с тёплыми, порой горячими резиновыми рубцами, оставшимися от торможения очередного звездоносного дракона.
"Расплескалась синева, расплескалась..."
Гаражи, ангары, пятиэтажные матюги расписанного афганской татуировкой штурмана дяди Кости, что надолбавшись коктейля "шасси" - спиртяги с глицерином, ерошит рыжий чуб и вытирает меня, вышедшего из самопального душа, хрустящим новым тельником. Сине-белым, десантным.
Серебристые "стошки" и "дрозды", с хищным рёвом вспарывающие жидкое среднеазиатское марево и несущие закупоренную в стальные цилиндры смерть туда... Туда, где караваны растягиваются серо-зелёным пятнистым пунктиром по дорогам-ниточкам, связавшим воедино города и населённые пункты. Странные, закруглённые, обточенные песком названия: Кабул, Герат, Баграм, Кандагар... Туда, где трясётся на жёсткой дырчатой седушке поставленной на "шишигу" ЗУ, мой дядька Гарик.
Туда, откуда в наш гарнизон каждую неделю приходит две-три похоронки, за считанные дни превращающие стройных, молодых жён старлеев и капитанов ВВС в потускневших и апатичных "женщин среднего возраста". Туда, где упомянутый выше штурман дядя Костя пойдёт на последнюю посадку на "двадцатьчетвёрке", прошитой как швейными иглами, очередями станкового пулемёта и последующим залпом не знающего промаха стингера.
Туда, куда мой отец каждый час шлёт сообщения о вылетах, коды и шифровки, номера и фамилии экипажей и погодные сводки.
Туда, куда я хотел бежать, забравшись в брюхо транспортного вертолёта и, будучи вынут оттуда за шкирбан, был нещадно порот здоровенным лейтенантом ВДВ.
К чему всё это? Да сам не знаю. Вернее занаю, но вам ни за что не скажу. Всё дело в тушёнке и гречке. Тех тушёнке и гречке, что мы делили с отцом и дядей Костей. Дело в конфетах, слипшихся и покрытых пылью афганских леденцах, которыми угощали меня солдаты-срочники. Всё дело в цыбиковом чае, пахнущем всё той же соляркой и латунными стенками контейнеров. Всё дело в подаренном мне сегодня бундесверовском рационе, который по странному велению обстоятельств... не пахнет ничем... Ничем.